Василенко Иван

Золотые туфельки

Иван Василенко

Золотые туфельки

В КУБАНСКОЙ СТОЛИЦЕ

Никогда еще цирковая арена в Екатеринодаре не видела в ложах и партере столько зрителей в военной форме, как в эти дни. Куда ни глянешь, всюду золото и серебро офицерских погон, высокие, серого каракуля генеральские папахи, круглые, с голубым атласным верхом и поперечным серебряным крестом на нем шапки-кубанки, щегольские башлыки, отороченные золотой парчой, нарядные адъютантские аксельбанты, красные темляки на эфесах сабель. Можно было бы подумать, что люди эти собрались на какое-то военное совещание, если б с офицерами не сидели дамы в мехах и шляпах с вуалетками Откуда они, эти офицеры всех возрастов и чинов? Почему здесь, в кубанской столице, где раньше военные были одеты главным образом в черкески и кубанки, теперь скопились люди в формах всех российских полков? И они все прибывают и прибывают, и скоро от них негде будет жителям повернуться

Девушка лет шестнадцати, с большими синими глазами, с тонким носом и черными кудрями, стояла у портье ры, отделявшей внутренние помещения цирка от зрителей, и ждала условного знака, чтобы выбежать на залитую ярким светом арену.

Пока рабочие, одетые в пеструю униформу, натягивали на высокие подставки стальной трос, клоун Кубышка путался у них под ногами и смешил публику ужимками и острыми шуточками. Каждый раз, когда раздавались аплодисменты, он кокетливо опускал глаза и жеманно говорил: "Я не красивый, но очень симпатичный", чем вызывал еще более громкий смех.

Но вот униформисты парадно выстроились у портьеры. Ушел с арены и клоун. Пробегая мимо девушки, он бросил свое обычное: "Счастливого, доченька!" Так же обычно ответила ему девушка: "Спасибо, папка!" Оркестр заиграл "Осенний сон". От этих грустных звуков по телу девушки пробежала теплая волна, и юная артистка сразу же прониклась тем чувством внутреннего ритма, которое зорче глаза предостерегает от малейшего неверного движения.

- Мадемуазель, ваш выход! - сказал сзади с ласковой ноткой в голосе ведущий.

Портьера распахнулась. Девушка пробежала навстречу шумным рукоплесканиям к середине арены и там стала, нарядная, как пурпурная бабочка, переливчато сверкающая тысячами радужных блесток.

- Браво, Мари!.. Браво, Мари!.. - неслись со всех сторон приветствия.

По шелковой лесенке девушка поднялась на туго натянутый трос, проскользила до его середины и остановилась с грустно склоненной головой. Музыка умолкла, наступила небольшая пауза, и, пока она длилась, девушка все так же стояла неподвижно, в немой печали. Вдруг, в контраст с умолкнувшим минорным вальсом, зазвенели хрустальные звуки "Вальса цветов" из балета "Щелкунчик". Девушка подняла голову: с высоты, от самого купола, падала пунцовая роза. Девушка поймала ее и прижала к груди. А розы все падали и падали, и вот их уже целый ворох в руках у неё - красных, нежно-розовых, бледно-золотистых. Неожиданно, сделав поворот на одной ноге, она взвилась вверх, ударила в воздухе туфелькой о туфельку и заскользила, закружилась на проволоке, со щедростью весны разбрасывая розы по гудящим от восторга ложам и партеру.

Это был живой, радостный и грациозный номер, сочетавший в себе великолепное цирковое мастерство канатоходца с антраша-катр и пируэтами балета

Когда юная танцовщица спрыгнула на арену и под туш помчалась к портьере, ее сопровождали такие бурные аплодисменты, такие неистовые крики "браво" и "бис", что ей пришлось еще много раз выбегать, чтобы послать неистовствующей публике традиционный воздушный поцелуй двумя руками.

- Лясенька, Ляся, - бормотал обмякший от радости старый Кубышка, ведя по коридору девушку, как маленькую, за руку в ее артистическую уборную, - вот она, победа!.. Я знал!.. Я был уверен!.. Фокусы, жонглеры, акробаты - и это весь цирк? Нет, цирк - это и драма, и комедия, и балет, и симфония! Да, да, и симфония!.. О, я дождусь, я дождусь, когда в цирке поэты начнут выступать!.. Этот твой новый номер теперь будет гвоздем программы. Жалко, публика не та. Эта публика больше в ресторациях толк понимает. Но и до нее дошло. Дошло-о!.. Ишь, как орали, лошади!

- Папка, сейчас твой выход, не опоздай, - сказала девушка, все еще порывисто дыша после трудного номера.

- Знаю, знаю! Сейчас я тоже с новым номером выступлю. Пока, доченька!..

К девушке подходили артисты и цирковые рабочие, поздравляли с успехом и называли ее при этом не "Мари", как значилась она на афишах, а ласково и просто: "Ляся", как с детства звал ее отец.

Пока Ляся переодевалась, Кубышка ходил с барабаном по арене и распевал частушки. Он пел весь куплет, останавливаясь лишь перед последним словом. Его должна была спеть сама публика Если публика это слово угадывала верно, Кубышка победно ударял в барабан. Веселье усиливалось Особенно публика хохотала, когда попадала впросак. Повязавшись пестрой косынкой и выпучив бессмысленно глаза, Кубышка пел:

Матрос весь тянется из кожи,

Чтоб потрепать широкий клеш.

Сидит гранд-дама в правой ложе,

А на груди у дамы...

- ...вошь!.. - гаркнула галерка. Бум! - раздался вслед затем удар в барабан. Но тут же Кубышка спохватился и укоризненно сказал:

- Фи дон! Какой конфуз!.. Брошь!.. Салют беру обратно.

И с размаху ударил в барабан.

Частушки следовали одна за другой, и в их ловушки попадали то наехавшие в Екатеринодар добровольцы, то кубанцы, то партер с ложами, то галерка. Нарастало веселье, нарастала и настороженность: вот пожал плечом с переливчатым погоном тучный старик генерал; вот закусил свой ус полковник с багровым обветренным лицом; вот вскинул вверх брови щеголеватый адъютант с аксельбантами. Нет-нет, да вдруг в этих частушках и прозвучит нечто такое, что не совсем укладывается в понятие "святой миссии спасительницы гибнущей России - Добровольческой армии". Впрочем, может, это только кажется? Вот, например, как приятно для слуха звучит бойкая частушка:

Пароход плывет прямо к пристани.

Будут рыбу кормить...

- ...коммунистами!.. - веселым хором подсказали в ложах и партере.

Конечно же, это показалось. Нет, славный старик этот клоун Кубышка. Прямо хоть бери его на фронт против большевиков. Вот и еще он поет что-то забавное:

Пароход плывет, волны кольцами.

Будут рыбу кормить...

...добровольцами!.. - гаркнули кубанцы и растерянно умолкли, запоздало уразумев, что получился изрядный конфуз.

- Неужели? - "наивно" удивился клоун, вскидывая наклеенные мохнатые брови вверх, и запел следующую частушку.

Бум!.. Бум.. Бум!.. - отсалютовал он под конец и, бросив барабан, убежал с арены.

- Ну как, папка? - встретила его в артистической уборной Ляся, успевшая к этому времени переодеться в свое домашнее серенькое платье. - Удачно? Даже сюда хохот докатывался.

- Ага, и здесь было слышно? То-то вот! - с гордостью сказал Кубышка. - Три раза попадались в частушки-ловушки. Понимаешь, доченька, эти частушки я слышал, когда их пели...

Он не договорил: легкая дверь с треском рванулась, и через порог ступил рослый рыжеусый офицер. Из-за его плеча выглядывали еще двое, тоже в фуражках с офицерскими кокардами.

- Ты здесь? - сказал рыжеусый, глядя на Кубышку красными от злобы глазами.

Он вытянул из кармана шинели нагайку, взмахнул ею и ударил старика по лицу.

- Па-апа!.. - бросилась к отцу девушка.

- Это ваш отец? - удивился офицер. - Сожалею, мадемуазель Мари... То есть сожалею, что у вас такой отец... Слушай, ты, старая обезьяна, - он дотронулся ручкой нагайки до груди старика, на помертвевшем лице которого даже сквозь грим проступила багровая полоса, - благодари бога, что у тебя дочь такая прелесть. Только ради нее я оставляю тебе жизнь. Но чтоб с рассветом тебя в городе не было. Адье, мадемуазель!..

Прикоснувшись нагайкой к козырьку фуражки, будто отдавая честь, он повернулся и, сопя от бушевавшей в нем злобы, вышел.